Фашистский оккупационный режим

116. Бухенвальд - лагерь уничтожения (Бруно Апиц)

Бруно Апиц (1900 - 1979). Голые среди волков. Роман (1958). М., 1976, с. 56 - 58.

Член КПГ с 1927 г. Б. Апиц был арестован в 1933 г. В застенках "Третьей империи" он провел 11 лет, в том числе восемь лет в Бухенвальде. В романе о концлагере Бухенвальд писатель показал мужество и сплоченность узников разных национальностей в борьбе против фашизма, неизбежность конца нацистского господства. После освобождения Б. Апиц был директором городского театра в Лейпциге и сценаристом на киностудии ДЕФА. Дважды лауреат Национальной премии ГДР.

Необходимые пояснения. Вальтер Кремер - лагерный староста, политический заключенный, негласно сотрудничавший с коммунистами. Шюпп - лагерный электрик, подпольщик.

Холодный сырой ветер дул между бараками, и Кремер поглубже засунул руки в карманы. Он пересек проулок, за которым слева открывался вид на крематорий - зловещее здание с торчавшей дымовой трубой. Сплошной забор из бурых, пропитанных карболкой досок окружал участок, скрывая его от любопытных взоров. Что происходило за забором? Ни один заключенный этого не видел, так как доступ туда был строго воспрещен. Но Кремер знал.

Как староста лагеря он уже не раз бывал за этим забором, когда новые эшелоны привозили по нескольку сот мертвецов. Их кучами складывали на дворе. Поляки, работавшие в крематории носильщиками, стаскивали трупы с кучи и срывали с них одежду. Ткани были ценным текстильным сырьем, которое не полагалось сжигать вместе с их бывшими владельцами. Раздевать трупы было не легким делом. Скрюченные оцепеневшие тела добровольно не расставались с одеждой. Но у носильщиков уже выработалась сноровка. Двое хватали труп. Расстегнув пуговицы на пальто и куртке, они усаживали мертвеца. Первый носильщик крепко держал труп, а второй стаскивал верхнюю одежду. Это было жуткое зрелище. Покойник с повисшей головой и вытянутыми вперед руками напоминал пьяного, которого раздевают, чтобы уложить в постель. Судорожно сведенные пальцы крючьями цеплялись за рукава. Сильным рывком куртку или пальто выдергивали из цепких рук трупа. <...>

Кусачками носильщики вспарывали шнуровку на обуви - обычно узловатую бечевку или проволоку - срывали ее с босых ног. У некоторых трупов стягивали по нескольку пар тончайших женских чулок. Между голыми трупами, лежавшими как попало, бродил еще один заключенный с зубоврачебными щипцами в руках. Он обследовал ротовые полости в поисках золотых коронок. Протезы вырывал целиком. Если они не представляли ценности, он тут же совал их обратно в черную дыру, пристукивая теми же щипцами. Лишь после этого два других носильщика хватали обобранного мертвеца за руки или за ноги, смотря по тому, как он лежал, и оттаскивали к общей куче. Привычными движениями они раскачивали труп, и он шмякался на груду нагой плоти...

Кремер остановился. По всему лагерю снова смердело горелым мясом. Острый запах въедался в слизистые оболочки. Высокая труба извергала в небо багровое пламя. Черно - бурый чад клочьями висел над лагерем.

Кремер вспомнил одну ночь4в августе 1944 года. Это было за несколько дней до бомбежки лагеря американцами. Из окна барака Кремер увидел над трубой такое же, как сейчас, красное зарево и подумал: "Кого это они сжигают среди ночи?" На следующий день по лагерю шепотом передавали: "В крематории расстреляли Тельмана и сожгли". Был ли верен этот слух? Никто не мог точно сказать. Хотя нет! Один человек знал точно.

18 августа 1944 года команда крематория получила приказ растопить одну печь на ночь. Вечером команду заперли в запасных помещениях при крематории. Эсэсовцам не нужны были свидетели. Однако один поляк - носильщик ускользнул и спрятался за грудой угля во дворе крематория. Он видел, как отворилась калитка в заборе и во двор ввалилась орава эсэсовцев. Они вели человека в штатском. Высокий, широкоплечий, в темном костюме, он шел без пальто, голова была непокрыта.

Незнакомца подтолкнули к входу в камеру - и тут же грянули выстрелы. Эсэсовцы втащили расстрелянного в камеру. Через несколько часов - столько времени им потребовалось, чтобы сжечь труп, - фашисты покинули крематорий. Уходя, один шарфюрер сказал своему спутнику: "Знаешь, кого мы сунули в печь? Коммунистического вожака - Тельмана".

Несколько дней спустя Шюпп, взволнованный, прибежал к Кремеру. В регистрационной книге коменданта он случайно прочел запись о расстреле Эрнста Тельмана.

Кремер долго смотрел на дымовую трубу. В ту ночь ему не спалось, он не мог оторвать глаз от алого пламени, полыхавшего в черном небе. И вот теперь это же пламя снова жгло его сердце. Кремер знал, почему цвет его знамени был алым,