4. Римские завоевания во II в. до н. э.

Последний штурм Карфагена... Во главе римских войск, ведущих осаду города, консул Сципион Эмилиан. Его сопровождает историк Полибий, оставивший нам ценнейшие сведения о Карфагене и Пунических войнах. В римском войске и молодой Тиберий Гракх, будущий народный трибун. Отрывок "Осада Карфагена" из повести М. Езерского "Сила земли" показывает жестокость осадной тактики римлян, рассчитывающих взять город измором, и стойкость обреченных на гибель и рабство карфагенян. Текст целесообразно использовать в сочетании с иллюстрацией из учебника Ф. П. Коровкина "Осада крепости римлянами".

Второй текст - "Падение Карфагена" - заимствован из повести А. Немировского "Тиберий Гракх". Его содержанию соответствует рисунок в учебнике "Бой в Карфагене".

Рассказывая о разрушении Карфагена римлянами, учитель будет располагать еще одним отрывком из той же повести А. Немировского. У учителя есть возможности выбора того текста, который более отвечает содержанию спланированного им урока.

Осада Карфагена

Дни и ночи находился Тиберий среди легионеров. Производились земляные работы: мелькали тысячи лопат, насыпая землю вокруг города, тысячи ног утрамбовывали ее, забивали в землю камни и тяжелые куски дерева, обитые железом. Люди работали молча; только изредка вспыхнет песня, ее подхватят несколько голосов, но, не найдя общей поддержки, заглохнет.

Карфагеняне обстреливали легионы из баллист и катапульт, поражали стрелами из луков и камнями из пращ, но воины, скрываясь за передвижными щитами из прутьев или досок, продолжали работы. Когда же были доставлены виней^*, работа пошла веселее...

^* (Винея - длинный навес с дощатыми стенами и крышей, покрытыми сырыми кожами для защиты от огня.)

Несколько месяцев спустя Марий торжественно доложил проконсулу^*, что сооружение вала окончено - город заперт с суши.

^* (Проконсул - должностное лицо, бывшее ранее консулом, а затем назначенное сенатом вести войну или управлять провинцией.)

Сципион задумчиво смотрел на папирус, на котором был старательно вычерчен план Карфагена.

Марий прервал молчание:

- Теперь пойдем на приступ?

- Не будем торопиться. Газдрубал с войском попал в мышеловку. Пусть голод и болезни довершат начатое мною дело...

Осада Карфагена затягивалась, наступила зима. Военные действия почти прекратились. Тиберий получил разрешение Сципиона Эмилиана уехать в Рим.

Дули холодные ветры, шли дожди, и осажденный город с высокими стенами и круглыми башнями, поблескивавшими при свете факелов, стоял темным призраком.

Тиберий бродил среди воинов, стороживших все выходы из города, слушал их беседы, сам разговаривал с ними, но мысль о непогоде, мешавшей уехать, тревожила его с каждым днем все больше...

Не выходили из головы слова Сципиона; "Пусть голод и болезни довершат начатое мною дело", и Тиберию становилось страшно: там, в осажденном городе, не хватает хлеба, люди питаются собаками, кошками, мышами, а когда съедят их, - начнут убивать по жребию друг друга, чтобы не умереть от голода.

Езерский М. В. Сила земли. М., 1959, с. 49-50.

Штурм Карфагена

Шла третья весна осады Карфагена. Легионеры с вала видели улицы, покрытые трупами мужчин и женщин, умерших от голода. Перебежчики рассказывали, что многие, не выдержав мучений, убивали себя и своих детей. За зиму население огромного города убавилось вдвое. Но и теперь в нем не менее ста тысяч человек...

На заре мартовских календ призывно запели трубы и легионы пошли на приступ. К стене, защищавшей военную гавань, были приставлены длинные лестницы, заработали катапульты, в защитников города полетели тучи стрел. Ослабевшие от голода карфагеняне не могли долго сопротивляться бешеному напору римлян. Через час после начала приступа римляне вышли на набережную; заняв ее, они прошли через мраморные ворота на форум, застроенный великолепными зданиями...

Бои шли на подступах к Бирсе. Каждый дом на трех узких улицах, ведущих к акрополю, был превращен пунами в крепость. Жители пропускали римлян вперед и, когда те не ожидали нападения, бросали в них камни, обливали кипятком. Римляне предпочитали двигаться по крышам домов: перебрасывали бревна и доски на соседние или противоположные здания и переходили по ним, как по мостам.

Обойдя храм Танит^*, римляне продвинулись почти к самой Бирсе. Но пуны, воспользовавшись подземными ходами, которые соединяли храм с разными частями города, снова оказались в тылу у наступающих. Римляне были отброшены к карфагенскому форуму, откуда они начали свой путь к Бирсе. Сципион приказал поджечь все три улицы сразу.

^* (Танит - богиня Луны у карфагенян.)

Пламя пожирало все, что попадалось ему на пути. Треск рушившихся зданий сливался с криками раненых, с воплями обожженных людей. Вслед за огнем шли легионеры. Топорами и кирками они убирали обломки, сбрасывали мертвых и еще живых людей в ямы.

На шестой день путь к Бирсе был расчищен. Карфагенский акрополь возвышался нетронутый, прекрасный. Кто знает, сколько еще придется его осаждать. Но ужасы голода и смерти сделали свое дело. Остатки укрывшегося в Бирсе населения отправили к Сципиону послов. Пять седобородых старцев в длинных до земли одеждах были приняты полководцем. Упав на колени, они просили только сохранить жизнь населению.

Сципион ответил, что обещает сохранить жизнь всем. Но римские перебежчики и Газдрубал не могут рассчитывать на его милость.

Послы удалились. На следующий день из Бирсы потянулась длинная колонна сдавшихся. Тут были мужчины и женщины с высохшей, как пергамент, кожей, грязными, спутанными волосами. Многие хромали, некоторых несли на носилках.

Богачи отличались от бедняков только остатками богатой одежды, золотыми кольцами в ушах, янтарными ожерельями на шее. Легионеры, под предлогом поисков оружия, отнимали у несчастных пленников все, что им нравилось...

Немировский А. И. Тиберий Гракх. Пенза, 1955, с. 53, 55-58.

Разрушение Карфагена

Осенью 608 года^* по дороге из Утики в Карфаген скакал гонец. Одной рукой держал он поводья, а другой сжимал деревянную коробку, в которой лежал приказ римского сената полководцу Публию Корнелию Сципиону Эмилиану Африканскому. Последнее имя ("Африканский") сенат присвоил Эмилиану на специальном заседании, созванном по получении известия о падении Карфагена.

^* (146 г. до н. э. - год падения Карфагена.)

Гонец не знал содержания свитка. Ему только сказали, чтобы он передал его как можно быстрее и что за свиток он отвечает головой.

Поэтому гонец за трое суток спал лишь несколько часов. На корабле поминутно просыпался и ощупывал, цела ли коробка.

В палатке Сципиона толкалось много людей. Все они казались утомленными. Они и на самом деле устали, хотя уже ровно неделю ничего не делали.

Люди ожидали развязки затянувшейся агонии великого города, израненного, поверженного ниц, но еще живого и прекрасного.

Эмилиан взял коробку из рук гонца. Когда он срывал серебряную пломбу, руки его дрожали.

Развернув свиток, Эмилиан впился глазами в строчки. Лицо его потемнело. Опустив свиток, он быстро вышел из палатки, чтобы отдать распоряжение дежурному центуриону. Из римского лагеря по направлению к городу вышла центурия легионеров. Они были безоружны и вместо мечей несли зажженные факелы. Они шли жечь Карфаген.

Семнадцать дней горел Карфаген. Семнадцать дней корчились в огне лимонные и миндальные деревья, за которыми когда-то старательно ухаживали садоводы. Рушились арки и своды храмов, возведенных руками трудолюбивых финикийских строителей; гибли здания, простоявшие сотни лет и достойные того, чтобы стоять многие века. Сгорали в огне спрятанные в тайниках сокровища карфагенских купцов и жалкий скарб бедняков. Пылали библиотеки, хранившие опыт и мудрость народа.

Семнадцать дней горел Карфаген, а на восемнадцатый пошел ливень; казалось, небо не выдержало и разразилось слезами. Дождь шел целые сутки. Римляне прятались в палатках.

Пленные, скованные по четверо, лежали на земле, безучастные ко всему. И когда наутро выглянуло солнце, чистое и яркое, их лица были по-прежнему сумрачны; ни один луч надежды не озарил их окаменевших лиц.

Эмилиан и его свита поднялись на скалу. Вместо прекрасного, полного жизни города до самого залива простиралось черное, безжизненное поле с бесформенными развалинами. Удушливый дым низко стлался по земле. Даже птицы теперь не летали здесь.

Немировский А. И. Тиберий Гракх. Пенза, 1955, с. 59-60.