Глава 2

Трое суток приемышей не выпускали за пределы стойбища, по они могли ходить от землянки к землянке и заглядывать в любую из них.

Стойбище было спрятано глубоко в лесу, вдали от озера, такого большого, что противоположного берега его не было видно. Старики рассказывали, что когда-то давно по озеру на больших лодках, неизвестно откуда, приплыли чужие люди. Враги разорили селение, стоявшее в те времена у самого озера. Тогда род переселился в лес, подальше от большой воды. По краям круглой поляны, вплотную прижимаясь к стене леса, невысоко поднимались над землей бревенчатые срубы с односкатпой крышей, занесенные снегом. Из боковых отверстий вился синеватый дымок и таял, не доходя до верхушек деревьев.

Меж землянок бродили тощие собаки, похожие па волков. Сначала Льока и Бэя брала оторопь, когда эти незнакомые звери, скаля клыки, угрожающе рычали па них, но заботливый Кру приставил к братьям внучонка, и мальчик храбро покрикивал на собак, отгоняя их прочь. Собаки, недовольно ворча, отходили.

- Зачем они им нужны?- спросил Бэй Льока.

- Верно, чтобы отпугивать злых духов,- по привычке сваливать на духов все непонятное тотчас ответил Льок. Потом он спохватился и сердито закричал па брата: - Зачем спрашиваешь меня? Откуда я знаю? Я ведь сказал, что я теперь не колдун.

На третий день маленький проводник повел братьев к самой дальней землянке. Он приподнял полог у входа, пропустил вперед Льока и Бэя, а сам ушел.

Из темного угла навстречу им поднялся хозяин землянки. Не произнося ни слова, он подошел к яме, вырытой у стены, и вытащил большой горшок.

"Наверное, сейчас будут угощать!" - подумали братья. Их не раз уже зазывали то в одну, то в другую землянку и потчевали свежей лесной ничью или маслянистой квашеной рыбой, очень напоминавшей розовую семгу, которую так любили у них на родине. Но хозяин зачерпнул берестяным ковшом из горшка какую-то жидкость, опустил туда руку, затем брызнул на резной деревянный столб, стоявший у входа в жилище, и стал что-то бормотать.

- Смотри, человек сделан из дерева, - удивился Льок.

- А на стене шапка, как у наших Главных колдуний,- сказал Бэй, - это колдун!

Колдун?! Тут только братья заметили, что волосы хозяина заплетены в девять косичек и на каждой висят деревянные фигурки человечков и животных. У них в стойбище такие косички носили только колдуньи.

Льок с интересом принялся рассматривать землянку. На восточной стене висели одна на другой, шерстью наружу, шкуры разных животных. На шкуре рыси, висевшей поверх других, кожа была прорвана во многих местах, и мех висел клочьями.

- Знаешь, почему шкура порвана? - торжествующе спросил Льок брата.

- Не знаю.

- А я знаю... У них такое же колдовство, как и у нас!

В это время колдун кончил бормотать. Еще раз, опустив бурую от грязи руку в жидкость, он окропил деревянный столб, похожий на человека, затем пригубил сам и протянул ковш Бэю. Тот сделал несколько глотков, от удивления прищелкнул языком и передал ковш Льоку. Такой жидкости братья никогда не пили - она была сладкой и в то же время почему-то обжигающей рот.

Колдун налил из горшка еще жидкости, и братья опять выпили ее. Теперь она казалась еще вкусней, чем раньше. Хозяин землянки был щедрым, он снова налил полный ковш, на этот раз даже не щипало язык и губы.

Колдун постучал по опустевшему ковшу, потом коснулся своей головы и начал описывать пальцем круги в воздухе. Братья не поняли, зачем он так делает, но это им казалось очень смешным, и они рассмеялись.

Льоку хотелось похвастать, что он знает колдовские тайны. Показав Бэю пальцем на рысью шкуру, он сделал движение, словно бросал в нее копье.

- Если повернуть шкуру, то на коже будет нарисована рысь,- торопливо объяснил он брату,- хочешь покажу.

- Подожди,- сказал Бэй,- у меня голова закружилась. Весь день едим, а она кружится, как у голодного.

В это время полог у входа приподнялся, и в землянку вошла женщина с ребенком на руках; цепляясь за ее малицу, бежал второй ребенок, немного постарше. Женщина прошла в дальний угол, уселась и стала кормить малыша грудью.

Льок очень удивился - в землянке колдуна живут женщина и дети. У колдуна была семья! Все порядки в этом стойбище не такие, как у них!

Юноше казалось, что под ним земля колышется, словно лодка на реке. Придерживаясь рукой за стену, он подошел к шкуре и быстро перевернул ее. На обратной стороне ее была нарисована рысь.

Хозяин землянки рассердился, схватил Льока за руку и оттолкнул от шкуры.

Льок покачнулся и упал на пол. Стены землянки будто ожили, зашевелились, потом все закружилось и куда-то понеслось. Что было дальше, он не знал.

Очнулся Льок раньше брата. Он и Бэй, раздетые, лежали на лосиной шкуре. Все тело у них было разрисовано пестрыми узорами. Вокруг них с бубном в руках кружился колдун в длинной одежде, на которой бренчали и стучали болтающиеся на ремешках костяшки и камушки.

У самой стенки сидели на корточках трое стариков. Льоку стало страшно - кругом чужие и, может быть, враждебные люди, зачем-то нагнавшие на них сон и раздевшие их донага. Льок вскочил на ноги. Но ничего страшного не случилось. Колдун перестал кружиться, положил бубен и колотушку, подошел к юноше, вырвал из головы Льока несколько волосков и бросил их в огонь.

Старики хором выкрикнули какое-то слово. Один из этих голосов Льок уже слышал, он пригляделся и узнал Кру, потом узнал и второго - это был Главный охотник стойбища. Незнакомым был только третий старик, сгорбленный и заросший бородой почти до самых глаз. Юноша понял, что над ним с Бэем совершают какой-то обряд.

Кру велел Льоку перепрыгнуть через горящий очаг. Костер был большой, и языки пламени вздымались высоко. Чуть поколебавшись, Льок прыгнул вкось, через край очага, где жар был слабее.

Старик с бородой почти до самых глаз наклонился и что-то сказал Кру. Тот довольно улыбнулся.

- Мастер говорит,- пояснил он Льоку,- у тебя очень хитрая голова!

Колдун, снова невнятно забормотав, протянул через костер новые, еще не ношенные набедренники из оленьей замши.

- Надень,- велел Кру.

Льок торопливо надел и облегченно вздохнул. На его родине считалось позорным, если с мужчины снимали набедренники. Это делали только, когда присуждали к смерти.

Потом колдун также над огнем передал Льоку малину, шерсть на которой была коротко острижена, меховые чулки - липты и, наконец, пимы - такие же чулки, но шерстью наружу.

Когда Льок совсем оделся, колдун опять взял свой бубен и закружился вокруг все еще спящего Бэя. Он изо всей силы бил колотушкой по натянутой коже над самым его ухом и даже, как будто нечаянно, задевал ногами, но Бэй все не просыпался.

Колдуну надоело кружиться в тяжелом убранстве, он еще раз громко стукнул колотушкой и что-то сердито сказал старикам.

- Разбуди брата,- велел Кру Льоку,- тебе это можно, колдун разрешает.

Льок едва растолкал Бэя.

Когда пришел черед прыгать через огонь старшему брату, он, не раздумывая, перемахнул через самую середину очага и довольно сильно обжегся, но и виду не подал, что ему больно.

Старики опять зашептались, потом Кру объяснил:

- Старшие говорят - ты не хитер, зато будешь храбрым и выносливым охотником!

Надевая новую одежду, Бэй вспомнил об ожерелье из волчьих клыков и стал просить Кру отдать его.

- Нет,- ответил старик,- ведь ты хочешь быть нашим. Нельзя носить вещи людей чужого рода. Завтра вы оба пойдете со мной на промысел, я научу вас всему, что должны знать наши охотники. Забудь все, что было раньше в твоей жизни.