87. "...Коммунисты показали самую лучшую дисциплину и самый здравый и разумный подход к ведению войны" (Эрнест Хемингуэй)

Эрнест Хемингуэй (1899 - 1961). По ком звонит колокол. Роман (1940). - Собр. соч. в 4 - х т. М., 1968, т. 3, с. 283, 358 - 359, 371 - 372.

Э. Хемингуэй - один из крупнейших американских писателей XX в. В начале 20 - х гг. занимался репортерской работой в Европе, затем занялся литературным творчеством. Первый его роман "И восходит солнце" ("Фиеста") был воспринят как манифест "потерянного поколения". Причины появления "потерянного поколения" писатель попытался вскрыть в романе "Прощай, оружие!" (1929). В 1936 г. стал председателем Общества американских друзей испанской демократии и, купив несколько санитарных автомобилей, отправился в Испанию. В 1939 г. он опубликовал очерк "Американцам, павшим за Испанию", в котором писал: "Фашисты могут пройти по стране, проламывая себе дорогу лавиной металла, ввезенного из других стран. Они могут продвигаться с помощью изменников и трусов. Они могут разрушать города и селения, пытаясь держать народ в рабстве. Но ни один народ нельзя удержать в рабстве" (с. 18). Во время войны в Испании Хемингуэй написал много фронтовых корреспонденции, рассказов, очерков, пьесу "Пятая колонна" (1937). Роман "По ком звонит колокол" (1940) многие исследователи творчества Хемингуэя относят к числу его лучших романов. В то же время критика отмечала и некоторые художественные просчеты автора, в том числе и противоречивое изображение советских людей, находившихся тогда в Испании. Главный герой романа - американец Роберт Джордан, духовно очень близок писателю. Бросив преподавательскую работу в Америке, он пришел на помощь испанскому народу. В партизанском отряде Джордан встречает мужественных и смелых людей, воплощающих лучшие черты испанского народа.

Он (Роберт Джордан. - Сост.) участвует в этой войне потому, что она вспыхнула в стране, которую он всегда любил, и потому, что он верит в Республику и знает, что, если Республика будет разбита, жизнь станет нестерпимой для тех, кто верил в нее. На время войны он подчинил себя коммунистической дисциплине. Здесь, в Испании, коммунисты показали самую лучшую дисциплину и самый здравый и разумный подход к ведению войны. Он признал их дисциплину на это время, потому что там, где дело касалось войны, это была единственная партия, чью программу и дисциплину он мог уважать.

Роберт Джордан вспоминает о встречах в отеле Гэйлорда с командиром Интернациональной бригады Гансом (в сражении под Гвадалахарой немецкий коммунист Ганс Кале (1899 - 1947), ставший генералом республиканской армии, командовал 11 - й Интернациональной бригадой).

Он жалел, что не видел сражения на плато за Гвадалахарой, когда итальянцы были разбиты... Об этом сражении ему рассказывал Ганс недели две тому назад у Гэйлорда, и так образно, что он словно сам все увидел. Был один момент, когда казалось, что все проиграно, - это когда итальянцы прорвали фронт близ Трихуэке, и если б им тогда удалось перерезать Ториха - Бриуэгскую дорогу, Двенадцатая бригада оказалась бы отрезанной. Но мы знали, что деремся с итальянцами, сказал Ганс, и мы рискнули на маневр, которому при всяком другом противнике не было бы оправдания. И маневр удался. <...>

Ганс был отличный солдат и хороший товарищ. Испанские части... тоже очень хорошо показали себя в этом сражении, рассказывал Ганс, и это целиком надо поставить в заслугу их командирам и той дисциплине, которую они сумели ввести. <...>

Они были коммунистами и сторонниками железной дисциплины. Дисциплина, насаждаемая ими, сделает из испанцев хороших солдат... Одно дело - удерживать позиции, другое - пойти на штурм позиций и захватить их, и совсем особое дело - маневрировать войсками в ходе боевых действий, думал Роберт Джордан... <...>

Роберт Джордан вспоминает разговор с корреспондентом "Правды" в Мадриде Карповым.

- По - вашему, все настолько плохо?

- Теперь лучше, чем было. Постепенно удается избавиться от самого худшего. Но до хорошего еще далеко. Задача теперь создать мощную армию, и некоторые элементы, те, что идут за (коммунистами. - Сост.), вполне надежны. Более чем надежны. Великолепны. Вы сами это увидите. Потом есть еще бригады, хотя их роль изменилась. Но армия, в которой есть и хорошие и дурные элементы, не может выиграть войну. Все бойцы армии должны достигнуть определенного уровня политического развития; все должны знать, за что дерутся и какое это имеет значение. Все должны верить в борьбу, которая им предстоит, и все должны подчиняться дисциплине. Создается мощная регулярная армия, а нет времени для создания дисциплины, необходимой, чтобы такая армия достойно вела себя под огнем. Мы называем эту армию народной, но ей не хватает основных преимуществ подлинно народной армии, и в то же время ей не хватает железной дисциплины, без которой не может существовать армия регулярная...

- У Вас сегодня настроение не очень хорошее.

- Да, - сказал Карков. - Я только что из Валенсии, где я повидал много людей. Из Валенсии никто не возвращается в хорошем настроении. Когда вы в Мадриде, на душе у вас спокойно и ясно и кажется, что война может окончиться только победой. Валенсия - совсем другое дело. Там еще верховодят трусы, которые бежали из Мадрида. Они уютно погрузились в административно-бюрократическую истому. На тех, кто остался в Мадриде, они смотрят свысока. Их очередная мания - это ослабление военного комиссариата. А Барселона! Посмотрели бы вы, что делается в Барселоне!

- А что?

- Самая настоящая оперетта. Сначала это был рай для всяких психов и революционеров - романтиков. Теперь это рай для опереточных вояк. Из тех, что любят щеголять в форме, красоваться, и парадировать, и носить красные с черным шарфы. Любят

все, что связано с войной, не любят только сражаться! От Валенсии становится тошно, а от Барселоны смешно.