90. Смерть генерала Лукача (Михаил Кольцов)

М. Кольцов. Испанский дневник, с. 494, 495.

Милый, милый Лукач, неужели это случилось?

Мы с ним виделись в последний раз на Гвадалахаре, в крохотной деревушке среди скал. Старинная церковь прилепилась на уступе скалы. "Юнкерсы" кружились и рокотали, они хотели расклевать штаб, бомбили скалы; он приказал вынести картины из церкви, чтобы они не погибли; вместе мы любовались наивной и страстной живописью неизвестного художника XV века - святые напоминали одновременно тореадоров и влюбленных кабалеро. Я сказал: "А вот в Москве есть такой венгерский писатель Матэ Залка, ему бы попасть в эту глушь, в эти сказочные места, списать и сдать в Гослитиздат, вот бы там его обругали за уклон в экзотику!" Он смеялся заразительно, детски: "Факт, обругали бы, Михаиль Ефимович, как миленького!" <...>

Лукача привезли. Его тело выставили в большом прохладном зале бывшей иезуитской семинарии, где теперь комитет Валенсий - ского крестьянского союза. Вакханалия пестрых южных цветов бушует кругом его бледного, потемневшего лица. На севере цветы умеют принимать скорбный, похоронный вид. Здесь они буйно и страстно кричат о жизни, опровергают смерть.

Под вечер его хоронили. Митинг провели на улице, в самом центре города, между вокзалом и ареной для боя быков. Запрудилось движение, трамвайные звонки и автомобильные гудки прерывали речи ораторов.

Новый глава правительства Хуан Негрин, новый начальник генерального штаба полковник Рохо^* стояли у гроба.

^*(Рохо, Висенте - испанский республиканский генерал. До начала мятежа был профессором военной академии. В годы гражданской войны был на чальником штаба Комитета обороны Мадрида, начальником штаба Центрального фронта. С мая 1937 г. - начальник генерального штаба. После поражения республики эмигрировал.)

Ораторы говорили о том, что доблестный антифашист генерал Лукач вошел в историю испанского народа как незабываемый герой. Почетная стража держала винтовки на караул. Несметная толпа слушала молча, обнажив головы^*,

^*(В апреле 1979 г. останки М. Залки были доставлены на родину и погребены с воинскими почестями в пантеоне борцов рабочего движения на Керепешском кладбище в Будапеште.)