92. Международный конгресс писателей в защиту мира и культуры (Агния Барто)

Агния Барто (род. в 1906 г.). Записки детского поэта. М., 1978, с. 69 - 70. 71, 72, 75.

Международный конгресс писателей в защиту мира и культуры проходил летом 1937 г. Он открылся в Валенсии, продолжался в Мадриде и Барселоне и завершил работу в Париже. В состав испанской делегации входили поэты Антонио Мачадо, Хосе Бергамин, Рафаэль Альберти и более 60 других писателей и поэтов. Среди иностранных делегатов были немецкие писатели Лион Фейхтвангер, Анна Зегерс, Вилли Бредель, французские писатели Андре Мальро, Андре Шамсон, чилийский поэт Пабло Неруда и др. В состав советской делегации входили Михаил Кольцов, Алексей Толстой, Александр Фадеев, Всеволод Вишневский, Агния Барто, Илья Эренбург и др. Конгресс показал, что республиканская Испания имеет верных союзников во всем мире.

...Открыл Конгресс сам Хуан Негрин, глава правительства. Ему отвечал Мартин Андерсен - Нексе. Чудесный старик! Некоторые иностранные писатели, которые ему годятся в сыновья, отказались от участия в Конгрессе под предлогом, что в Испании они будут лишены привычного комфорта. А старый Нексе приехал.

...Когда Конгресс приветствовали испанские пионеры, я обратила внимание на то, что к одному из своих знамен они относятся особенно бережно, носят его свернутым, смахивают с него пылинки. Я попросила развернуть это знамя. Вожатая выбрала место получше, ребята построились, подняли руки для салюта. В торжественном молчании знамя было развернуто. Все увидели портрет Ленина и под ним слова: "Мы октябрята - внучата Ильича". Знамя было прислано в подарок из Москвы.

Ночью была сильная бомбардировка. Испанцы говорят: "В честь открытия Конгресса". Глава нашей делегации Кольцов повел нас. в подвал отеля. Все грохотало, выли сирены, слышались разрывы снарядов, им отвечали короткие, четкие удары зенитных орудий. Вишневский поразил мое воображение тем, что уверенно определил: шестидюймовые! <...>

...Крышу городской ратуши, где заседает наш Конгресс, пробило снарядом, весь день с перерывами бомбили, а вечером, когда все утихло, мы услышали на затемненной улице перед окнами нашей гостиницы громкие ребячьи голоса. Испанские пионеры принесли нам подарки для советских детей. Дарить им было нечего, они собрали раковины на берегу моря, полный чемодан, и притащили его нам... Маленькие испанцы так горячо доказывали необходимость подарить нам раковинки и значки, что патруль дрогнул и пропустил ребят к нам. <...>

Дорога к Мадриду была на редкость красивой. <...> Крестьянские селенья встречались редко; одна деревенька в предгорье была разрушена дотла прямым попаданием фашистской бомбы. Мы уже видели разрушения, развалины в городах, но здесь, где вокруг ни моста, ни железной дороги, никаких военных объектов, - во имя чего пилот мимолетом обрушил смерть на беззащитную деревеньку? Все во мне возмутилось. Впервые поняла я тогда всю безмерную жестокость фашизма. <...>

Кольцов сияет. Бойцы республиканской армии прорвали фронт, атакуют Брунето. Мы радуемся - Международный конгресс принес им счастье. <...>

На Конгрессе все выступают с большим подъемом. Один из немецких литераторов только вышел из госпиталя, еще слаб, говорил сидя. Рассказал о своей Интернациональной бригаде, о писателях, которые пошли добровольцами в испанскую армию, о том, что каждый писатель - антифашист готов отдать Испании свою жизнь, свою кровь.

Кольцов всю речь произнес по-испански, успех был огромный. А когда в зал прямо с фронта, из окопов, вошли бойцы с развевающимся знаменем, отнятым у врага, стало твориться что-то неописуемое!