Библиотека Ссылки О сайте |
130. Движение Сопротивления в Чехословакии. Юлиус Фучик (Юлиус Фучик)Юлиус Фучик (1903 - 1943). Репортаж с петлей на шее (1943). М., 1964, с. 36 - 37, 89, 159 - 165, 166 - 167, 169 - 171, 172. Ю. Фучик - национальный герой чехословацкого народа, писатель - коммунист. 3 период оккупации Чехословакии гитлеровцами - член подпольного ЦК Компартии Чехословакии, руководитель подпольных коммунистических газет. Арестованный в апреле 1942 г., на пороге смерти он создает замечательную книгу "Репортаж с петлей на шее". Казнен в Германии. Второй Всемирный конгресс сторонников мира (1950) присудил Фучику Международную премию Мира (посмертно). Я любил жизнь и за ее красоту вступил в бой. Я любил вас, люди, и был счастлив, когда вы отвечали мне тем же, и страдал, когда вы меня не понимали. Кого я обидел - простите, кого порадовал - не печальтесь. Пусть мое имя ни в ком не вызывает печали. Это мой завет вам, отец, мать и сестры, тебе, моя Густима, вам, товарищи, всем, кто любил меня так же горячо, как и я их. Если слезы помогут вам смыть с глаз пелену тоски, поплачьте. Но не жалейте. Жил я для радости, умираю за нее, и было бы несправедливо поставить на моей могиле ангела скорби. Первое мая! В этот час мы уже строились в ряды на окраинах городов и развертывали знамена. В этот час на улицах Москвы уже шагают на майский парад первые шеренги войск. И сейчас миллионы людей ведут последний бой за свободу человечества. Тысячи гибнут в этом бою. Я - один из них. Быть одним из воинов последней битвы - как это прекрасно! <...> Надежда состязается с войной, смерть состязается со смертью. Что придет раньше - смерть фашизма или моя смерть? Не передо мной одним встает этот вопрос. Его задают десятки тысяч узников, миллионы солдат, десятки миллионов людей в Европе и во всем мире. У одного надежды больше, у другого меньше. Но это только кажется. Разлагающийся капитализм заполнил мир ужасами, и эти ужасы угрожают каждому смертельной бедой. Сотни тысяч людей - и каких людей! - погибнут прежде, чем оставшиеся в живых смогут сказать себе: мы пережили фашизм. Решают уже месяцы, скоро будут решать дни. И как раз они и будут самыми трудными. Не раз я думал, как обидно быть последней жертвой войны, солдатом, в сердце которого в последний миг попадает последняя пуля. Но кто-то должен быть последним! И, если бы я знал, что после меня не будет больше жертв, я немедля пошел бы на смерть. <...> В феврале 1941 года весь состав Центрального Комитета Коммунистической партии Чехословакии вместе с заместителями, намеченными на случай провала, был арестован. Как могло случиться, что на партию обрушился такой страшный удар, пока еще точно не установлено. Об этом, должно быть, в свое время расскажут пражские гестаповцы, когда предстанут перед судом. <...> Я не представлял себе сначала масштабов провала. Я ждал обычного появления нашего связного и не дождался. Но через месяц стало ясно, что случилось нечто очень серьезное и я не имею права только ждать. Я начал сам нащупывать связь; другие делали то же самое. Прежде всего я установил связь с Гонзой Выскочилом, который руководил работой в Средней Чехии. Он был человек с инициативой и подготовил кое-какой материал для издания "Руде право", - нельзя было, чтобы партия оставалась без центрального органа... Наступили месяцы партизанских методов работы. Хотя партию и постиг сокрушительный удар, но уничтожить ее он не мог. Сотни новых товарищей принимались за выполнение неоконченных заданий, на место погибших руководителей самоотверженно становились другие и не допускали, чтобы организация распалась или стала пассивной. Но центрального руководства все еще не было, а в партизанских методах таилась та опасность, что в самый важный момент - в момент ожидаемого нападения на Советский Союз - у нас могло не оказаться единства действий... Это были поиски в дремучем лесу. Мы шли на голос, а он от - зывался уже с другой стороны. Тяжелая потеря научила партию быть более осторожной и бдительной... <...> 22 июня 1941 года Гитлер напал на Советский Союз. В тот же вечер мы с Гонзой Выскочилом выпустили листовку, разъяснявшую значение этой войны для нас, чехов. 30 июня произошла моя первая встреча с тем, кого я так долго искал... Это был Гонза Зйка. Оказалось, что в феврале арестовали не весь Центральный Комитет. Один из членов комитета, Зика, уцелел. Я давно был знаком с ним и давно его любил. Но по - настоящему я узнал его только теперь, когда мы стали работать вместе. <...> Мы договорились в две минуты. А через несколько дней я знал и третьего члена нового руководства, который связался с Зикой еще в мае. Это был Гонза Чёрный, рослый, красивый парень, на редкость хороший товарищ. Он сражался в Испании и вернулся оттуда с простреленным легким уже во время войны через нацистскую Германию; в нем осталось кое-что от солдата, кроме того, он обладал богатым опытом подпольной работы и был талантливым, инициативным человеком. Месяцы напряженной борьбы крепко спаяли нас. Мы дополняли друг друга как характерами, так и своими способностями. Зика - организатор, деловитый и педантически точный, которому нельзя было пустить пыль в глаза... Черный, руководивший саботажем и подготовкой к вооруженной борьбе, мыслил как военный человек... И я - агитпропщик, журналист, полагающийся на свой нюх, немного фантазер с долей критицизма - для равновесия. <...> В начале сентября 1941 года мы могли впервые сказать, что добились первых успехов. И хотя мы не восстановили разгромленную организацию (до этого было далеко), во всяком случае опять существовало прочно организованное ядро, которое могло хотя бы частично выполнять серьезные задания. Возрождение партийной деятельности сразу сказалось. Рос саботаж, росло число забастовок на заводах. В конце сентября Берлин выпустил на нас Гейдриха. <...> ...Когда я был арестован, Центральный Комитет, пополненный одним новым членом, мог спокойно продолжать свою работу. Ибо даже мой ближайший сотрудник не имел ни малейшего представления о составе Центрального Комитета. Гонзу Зику арестовали 27 мая 1942 года ночью. Это опять - таки был несчастный случай. После покушения на Гейдриха весь аппарат оккупантов был поставлен на ноги и производил облавы по всей Праге. <...> Гонзу Черного арестовали летом 1942 года. Тут уже не было никакой случайности, провал произошел из-за преступного малодушия Яна Покорного, поддерживавшего связь с Черным... Нам устроили очную ставку немедленно, как только его привезли. - Ты знаешь его? - Нет, не знаю. Оба мы отвечали одинаково. Затем он отказался вообще отвечать... От него ничего не узнали. Мы всегда считались с угрозой смерти. Мы знали: если мы попадем в руки гестапо, живыми нам не уйти. В соответствии с этим мы действовали и здесь. И моя пьеса подходит к концу. Конец я не дописал. Его я не знаю. Это уже не пьеса. Это жизнь. А в жизни нет зрителей. Занавес поднимается. Люди, я любил вас! Будьте бдительны! |
Пользовательский поиск
|
|
© Ist-Obr.ru 2001-2018
При копировании материалов проекта обязательно ставить активную ссылку на страницу источник: http://ist-obr.ru/ "Исторические образы в художественной литературе" |