3. Возникновение искусства и религиозных верований

Объяснение происхождения искусства и ранних религиозных верований связано с пониманием психологии первобытного человека, что, безусловно, затрудняет пятиклассников. Поэтому в данном случае особо целесообразно использовать образный язык художественной литературы^*.

^* (Иллюстративный материал, помимо того, который приводится в учебнике, учитель может найти в книге И. Аугуста и З. Буриана "Жизнь древнего человека". Прага, 1960.)

Острота впечатлений, которыми жил первобытный человек, вызывала желание воссоздать и выразить пережитое. Основные средства к жизни давала охота. Взволнованный рассказ об охоте, о животных человек пытался передать средствами рисунка. Гладкие камни и стены пещер давали простор для создания своеобразных художественных панно. Первобытный художник углем, охрой и цветной глиной рисовал зверей, растения, сцены охоты. Подобные рисунки, поражающие современных тонких ценителей искусства своей удивительной динамичностью, точностью и выразительностью, найдены теперь во множестве мест.

Различные виды искусства - рисование, скульптура и др. - развивались в тесной связи с ранними формами первобытной религии. В частности, первые рисунки имели ритуальное значение. Изображая зверя, человек хотел воздействовать на него, устрашить или уничтожить. Обожествление и поклонение животным явилось одной из ранних форм первобытной религии. В обращении к зверю, в колдовских заклинаниях охотник видел одно из главных средств удачной охоты.

Первый текст тематической подборки дает картинное описание одной из пещер, сохранивших целую галерею рисунков безвестных первобытных умельцев каменной росписи. Пещера, в которую случайно попадает маленький охотник Нум, герой повести К. Сенака "Пещеры Красной реки", именуется Священной, так как она была местом исполнения магических обрядов. Написанная для детей среднего возраста, историческая повесть Сенака знакомит с жизнью первобытных людей, населявших современную территорию Франции 12-15 тысячелетий тому назад. Их останки были обнаружены в гроте Кро-Маньон. По внешнему облику кроманьонцы уже мало отличались от человека наших дней. Они пользовались огнем, разнообразными орудиями труда из камня, умели изготовлять одежду. Всему миру известны прекрасные наскальные рисунки кроманьонцев, обнаруженные около ста лет назад в глубине пещер. Особенно удались автору эпизоды коллективной охоты на бизонов и страницы, повествующие о зарождении древнего искусства.

Создавая наскальные рисунки, занимаясь резьбой и лепкой, первобытный художник, сам часто не ведая, становился первооткрывателем прекрасного. Поэтически сказано об этом в стихотворении В. Берестова "Первые рисунки", которое может быть полностью или частично зачитано на уроке.

В повести советской писательницы К. Моисеевой "Волшебная антилопа" имеется описание колдовских обрядов древних охотников, обитавших на территории ныне пустынной Сахары. Об их жизни ученые узнали сравнительно недавно по наскальным рисункам (фрески Тассили), исполненным с тонким мастерством, острой наблюдательностью и красочной реалистичностью. Повести К. Сенака и К. Моисеевой рекомендуются для внеклассного чтения.

Материал об охотничьих магических ритуалах учитель найдет и в повести известного этнографа и писателя В. Тана-Богораза "Жертвы дракона"^*.

^* (См.: Богораз В. Г. Жертвы дракона. Л., 1927.)

Вера первобытных людей в существование души породила фантастические представления о загробной жизни. Погребение умерших стало сопровождаться особыми обрядами. В наше время археологам довольно хорошо известны формы первобытных захоронений. Писатель С. Покровский в повести "Поселок на озере" воссоздает картину "проводов" умершего сородича. Эти сведения помогут учителю раскрыть вопрос о том, как ученые узнали о появлении религиозных верований у древних людей. Если текст будет зачитываться, то желательно, чтобы учащиеся получили задание подумать над тем, каким образом ученые могут восстановить с большой точностью обряд похорон.

Рисунки на стенах пещер

Коридор расширился, и Нум очутился на пороге огромного подземного зала.

Сердце мальчика замерло на мгновение, потом бешено заколотилось. Он понял, что находится в Священной пещере мадаев.

Нум застыл на месте, потрясенный до глубины души открывшейся перед ним картиной.

Семь наскальных светильников горели слабым огнем посреди обширного помещения, едва рассеивая глубокий мрак, царивший в подземном зале. Стояла глубокая, ничем не нарушаемая тишина, между тем Священная пещера жила, жила чудесной таинственной жизнью. Вдоль выпуклых гранитных стен вереницы нарисованных животных, казалось, вели нескончаемый загадочный хоровод. Их изображения были так совершенны, движения столь естественны, что Нум затаив дыхание ждал, что они вот-вот отделятся от каменных стен.

Прямо перед ним четыре красавца оленя с могучими ветвистыми рогами переправлялись вплавь через реку, вытянув тонкие шеи и скосив на мальчика влажные беспокойные глаза. За ними виднелись величественные буйволицы с маленькими телятами, коренастые дикие лошади с развеваемыми ветром гривами, угрюмые бизоны и гигантские дикие быки с длинными рогами, концы которых терялись во мраке под потолком. И все эти звери двигались, бежали, мчались, прыгали, падали, плыли, сражались друг с другом, убивали и умирали.

Изображения были выполнены желтой охрой, красной глиной, черным углем. Скупые, смелые штрихи подчеркивали мощность мускулатуры, изящество стройных ног, свирепый оскал зубов. Оперенные стрелы, казалось, свистели в воздухе и впивались, дрожа, в трепещущую плоть. Дротики торчали из глубоких ран; ловушки и ямы зияли под ногами беглецов.

Осторожно ступая, Нум приблизился к стене, украшенной изображением огромного быка. Рисунок не был закончен; завершена была только голова с острыми, изогнутыми кверху рогами, влажной черной мордой и блестящим глазом, обведенным глубокой коричневой тенью. Краски казались еще не просохшими. Нум понял, что этот бык был последним творением Абахо, над которым Мудрый Старец трудился после возвращения мадаев с летней охоты.

Подойдя вплотную к изображению быка, Нум увидел на земле несколько плоских камней с углублением посредине. Углубления были заполнены разными красками: черным костяным углем, желтой и красной охрой, тщательно растертой глиной разных оттенков, сухой бычьей кровью. Рядом лежали тонкие трубчатые кости для распыления краски на большом пространстве, примитивные кисточки из звериного волоса, гладко отполированные дощечки, на которых смешивают краски, острые кремневые осколки, костяные шилы и ножи различных размеров.

Нум поднял факел и снова встретился взглядом с большим быком. Огромное животное словно удивлялось неожиданному посетителю и взирало на него с кроткой жалостью.

...Таинственные связи рождались здесь между животным, которое убивают, и человеком, заставляющим свою жертву снова жить на этих стенах могучим волшебством мастерства и вдохновения...

Сенак К. Пещеры Красной реки. М., 1972, с. 52-53.

Первые рисунки

 Пусть предок жизнью жил 
               полузвериной, 
 Но мы его наследьем дорожим. 
 Он не умел слепить горшка 
                   из глины, 
 Боялся духов, выдуманных им. 
 Но до сих пор в его глухой 
                       пещере 
 Толпой теней, стремительно 
                       живой, 
 Летят по стенам яростные 
                       звери, 
 Свирепые противники его. 
 Глаз мамонта испуганно косится, 
 Бежит олень, погоней окрылен, 
 Упал и, умирая, шевелится, 
 И кровь глотает раненый бизон. 
 Охотники бесшумно шли по следу, 
 И громким криком открывали бой, 
 И закрепляли трудную победу 
 Рисунком легким, 
                тонкою резьбой.

Берестов В. Жар-птица. Стихи. М., 1958, с. 17.

Колдовские обряды

Сын Леопарда стал вспоминать тот день, когда он совсем случайно забрел в пещеру неведомого ему колдуна. Это было на двенадцатый день пути... Он зашел в пещеру, которая была поодаль от других. И он увидел старого человека, который, сидя на корточках и бормоча заклинания, растирал в каменной ступе какое-то месиво красного цвета. У ног его лежала только что забитая газель. Старик вырезал куски горячего жира и толок их в каменной ступе, смешивая с красной землей. Он долго растирал это месиво круглым камнем. А потом взял пучок перьев, окунул их в каменную ступу и стал водить по гладкой поверхности стены. И вдруг из-под рук его запрыгали настоящие муфлоны и газели. Они были красные, они родились в ступе! Такого еще никогда не видел Сын Леопарда. Он весь затрепетал от восхищения. Но подойти не решился.

Когда же из-под рук старого колдуна вдруг выскочил громадный слон, которого преследовал совсем юный маленький лучник, Сын Леопарда не стерпел, и вопль восторга огласил пещеру. Старик не видел его, юноша стоял в сторонке, скрытый большим камнем. А когда он, пренебрегая опасностью, выскочил из-за укрытия, колдун замахал руками, закричал и стал угрожать юноше своей дубинкой <...>

- Я мог бы убить тебя, чтобы сохранить тайну моей каменной ступы, но я этого не сделаю, - сказал колдун. - Я даже помогу тебе. Только дай слово, что ты не скажешь об этом никому, даже Старому Леопарду. Когда ты вернешься к своим, ты забудешь обо мне и будешь молчать. Иначе тебе будет плохо.

- Я буду молчать и сделаю все так, как ты велишь. Только помоги мне своим колдовством. Мне не дают покоя антилопы и газели, которые при мне прыгнули на стену пещеры. Расскажи, для чего ты это делаешь? Какая от них польза? Я готов отдать тебе часть добычи, Рваное Ухо, только расскажи.

Юноша сгорал от нетерпения. Никогда еще он не видел ничего подобного, никогда еще не было тайны, которую ему так хотелось бы постичь. Он смотрел, как старик водит уверенной рукой по стене пещеры, и ему казалось, что животные, которые родились сейчас у него на глазах, обладают какой-то волшебной силой. Но какой?

- Когда охотник ищет добычу, - сказал старик, - он должен иметь зоркий глаз. А когда он посылает стрелу в голову быстрой газели, у него должна быть верная рука. Человек должен знать, что он умнее животного, он должен верить в свою победу. А как поверишь, если у тебя нет священных изображений этих животных?

- Этому помогают животные, рожденные в твоей ступе? Не можешь ли ты, Рваное Ухо, сделать кое-что для меня? Если твое колдовство поможет мне завладеть тем большим стадом, которое я выследил у дальнего водопоя, я отдам тебе половину добычи. Согласись, сделай это!

Старик не торопился с ответом, а потом сказал нечто такое, что поразило юношу. Он предложил вначале разукрасить тело юноши волшебным узором. Он сказал, что тогда Сын Леопарда превзойдет отца и не будет ему равных среди всех охотников племени. Он сказал, что никогда не дрогнет рука. И вот тогда Сын Леопарда остался в пещере, а старик трудился много дней. Юноша не знал, что он делает. Он только знал, что должен терпеть и молча переносить ужасную боль, которую старик причинял ему, надрезая кожу на его теле острым камнем. Старик оставлял кровавые следы на груди, на бедрах, на руках. А затем, произнося какие-то заклинания, посыпал надрезы черным пеплом и втирал его в тело. После этого юноша не знал покоя ни днем, ни ночью. Боль была так велика, что нельзя было подняться. Иной раз казалось, что злые духи собрались вокруг и призывают его к себе. - Если хочешь быть отважным, - говорил старик, - терпи! Разве тело твое не страдало, не плакало, когда тебе делали эти рубцы на лице? А теперь у тебя все тело будет разукрашено. Если присмотреться внимательно, то можно увидеть даже волшебную антилопу на твоей груди. Надо уметь видеть. На бедрах у тебя будет прыгать целое стадо маленьких муфлонов. Только знай: если не пригонишь целое стадо быков и буйволов, я прокляну тебя, не будет тебе удачи.

Сын Леопарда потерял счет дням и ночам, проведенным в пещере старого колдуна. Когда тело его раздулось и нельзя было прикоснуться к тем местам, которые были иссечены острым камнем, он было пожалел о своей доверчивости. Но после того как старик смазал ему раны теплым жиром муфлона, ему стало легче. А потом боль утихла. И настал день, когда можно было покинуть пещеру, пойти к дальним водоемам за добычей.

И тогда старик дал ему своих лучников, которые помогли ему вернуться в степь с большой добычей.

Моисеева К. Волшебная антилопа. - В кн.: Моисеева К. Дочь Эхнатона. М., 1967, с. 165-170.

Первобытное захоронение

С утра мужчины Ку-Пио-Су начали рыть яму. Копали среди других, более старых могил, на вершине небольшого холма, шагах в двухстах от поселка. Рыли каменными кирками, дубовыми кольями, отгребали песок ладонями рук и кусками твердой коры. Рыхлый песок легко поддавался усилиям землекопов.

К полудню неглубокая яма уже была готова. Дно ее усыпали толстым слоем свежей травы, чтобы мягче было лежать.

Тело Мандру перенесли из хижины и опустили на дно могилы.

Мандру положили на правый бок. Руки, согнутые, в локтях, уложены были так, как бы это сделал человек, засыпая на своей постели. Сверху тело было посыпано красной охрой. Красный цвет - цвет крови. Красная охра - символ тепла, жизни, возрождения.

Это сделали для того, чтобы покойник проснулся молодым, сильным и здоровым в том новом мире, куда он переселился.

В этом, собственно, и заключался обряд похорон. Оставалось только как следует снарядить покойника.

"Полной смерти нет, - думали люди поселка Ку-Пио-Су, - покойник только перешел в мир снов. Там есть все, что и в этом мире. Такие же реки, озера и леса. Там плавает рыба, летают птицы, бегают дикие звери. Мандру и там будет вести такую же жизнь, как и здесь.

Там уже ждут его умершие предки, а также сыновья, внуки и правнуки, которые умерли раньше. С ними вместе он построит себе новый дом, сделает новую лодку, будет ловить рыбу и бить лесных зверей".

В могилу опустили то оружие, которое когда-то сделал себе покойник: лук и стрелы, короткое копье, пращу, каменную кирку, долото, костяную иглу и кремневый скребок. Тело закрыли медвежьим мехом, чтобы покойнику было теплее.

Внуки Мандру притащили старое весло, с которым когда-то плавал по озеру сам старик, а также трут и огниво, завернутые в сухую бересту.

Женщины поставили два горшка - один с водой, другой с медом диких пчел. Карась принес на могилу другое, новое весло.

- Возьми, Мандру! - сказал Карась и опустил весло в могилу. - Пусть вспоминает Мандру старого Карася, когда будет ловить рыбу на теплых подземных водах.

В это время неистовый вой огласил озерную гладь. Два сына Пижму тащили к могиле привязанную ременной петлей собаку. Собака рвалась, каталась по траве, рычала, лаяла и жалобно выла, упираясь изо всех сил.

Это была собака самого Мандру, которая, словно предчувствуя что-то недоброе, ни за что не хотела подойти к могиле хозяина.

Собаку притащили на край могилы. Тут ей на шею накинули вторую петлю, и два внука Пижму стали тянуть концы их в разные стороны. Собака захрипела, высунула язык, и глаза ее остановились.

Пижму поднял задушенную собаку и сказал:

- Мандру, возьми с собой свою лайку. Она не захотела здесь остаться без тебя.

С этими словами он бросил собаку к ногам покойника.

Покровский С. Поселок на озере. - В кн.: Покровский С. Охотники на мамонтов. Поселок на озере. М., 1956, с. 154-155.