4. Начало скотоводства и земледелия

По мере развития человека и человеческих коллективов совершенствовалась и усложнялась техника изготовления орудий труда. Для того чтобы их создать, требовалось больше опыта, терпения и времени. Археологи, изучая стоянки первобытного человека, нередко находят специальные площадки - своеобразные первобытные мастерские, на которых годами изготовлялись орудия труда. Описание подобной мастерской учитель найдет в повести С. Покровского "Поселок на озере". В этом произведении автор изображает жизнь охотников и рыболовов. Однако действие происходит на 10-15 тысяч лет позднее, нежели в повести "Охотники за мамонтами".

Усовершенствованные орудия труда позволяют человеку строить более удобные жилища, создавать простейшие средства переправы через реки и озера. От плота, связанного из двух-трех бревен, люди переходят к выдалбливанию лодок из толстых стволов деревьев. Трудоемкий процесс превращения ствола в лодку подробно изложен в тексте "Лодка-долбленка".

О том, как шаг за шагом человек овладевал водной стихией, рассказывается в книге А. Волкова "След за кормой", которая также в этом случае может быть полезна учителю^*.

^* (См.: Волков А. След за кормой. М., 1972.)

Обобщенная картина жизни людей периода неолита дана в тексте "Поселок па озере" из книги Д'Эрвильи "Приключения доисторического мальчика". В этой картине много новых черт: изменился характер жилищ - появились обмазанные глиной хижины, стоящие прямо в воде на сваях; другими стали орудия труда - в жизнь вошли лук и стрелы, топоры, тесла; началось приручение животных.

Рассказывая, как из собирательства возникло земледелие, учитель может зачитать небольшой отрывок из произведения древнеримского философа и поэта Лукреция Кара "О природе вещей". Великий мыслитель древности, которого высоко ценили К. Маркс и В. И. Ленин, пытался дать естественнонаучное объяснение развитию человеческого общества, считая, что только благодаря опыту и наблюдению люди научились добывать огонь, строить жилища, выращивать плоды и злаки.

Большие перемены в жизнь людей неолита внесло производство глиняной посуды. Ранний способ ее изготовления детально описан в повести А. Линевского "Листы каменной книги". Изучение наскальных рисунков, найденных в Карелии, побудило ее автора, советского археолога, создать художественную повесть о древних жителях этого района.

Лодка-долбленка

...Карась вместе с сыновьями начал мастерить долбленку. Это была трудная работа. Дуб - крепкое дерево, и долбить его нелегко.

Прежде всего нужно было отделить для челна прямую и толстую часть ствола.

Как сделать это без металлического топора или пилы?

Люди Ку-Пио-Су умели взяться за дело. Они облупили со ствола еще сырую кору, отмерили длину в двенадцать шагов. Карась задумал сделать ладью длиннее всех самых больших челноков поселка.

У самых корней в начале ствола под лежащим деревом разложили костер из сухих веток. Тут будет корма лодки. Другой костер разложили под тем местом, где будет ее передний конец.

Огонь развели умеренный, чтобы не сжечь все дерево. Он понемногу делал свое дело. Ствол постепенно обугливался и начинал медленно тлеть. Искусство состояло в том, чтобы дерево тлело только в указанных местах. Когда огонь слишком разгорался, дерево обливали водой, чтобы пламя не могло охватить его целиком. Залив огонь, оббивали мотыгами обугленные части и на следующий день принимались снова за ту же работу. Нужна была большая опытность, чтобы пережечь дерево поперек и не спалить его.

Карась хорошо знал свое ремесло.

Не торопясь, но и не теряя времени даром, он принялся делать каменные бойла. Это были тяжелые и прочные орудия, похожие по форме на кирку.

Бойло выбивалось из крепкого и длинного камня. Оно было широкое посередине и заостренное по концам. В средней, толстой части нужно было высверлить отверстие для рукоятки.

Кроме бойл, в мастерской Карася оттачивались прочные каменные долота и тяжелые топоры - словом, все, что было нужно для постройки долбленки.

Прошло все лето и первая половина осени, пока дубовый ствол был, наконец, окончательно пережжен в двух местах, и громадная колода отделилась от корней и верхней части дерева. Остаток сухого осеннего времени был потрачен на то, чтобы откатить колоду подальше от воды.

Тут начались холодные осенние дожди. Их сменили ранние морозы. Снега завалили колоду, и зимой Карась сделал для лодки только весла.

Весной опять началась упорная работа. Сначала нужно было корявой и толстой колоде придать форму стройного челнока. На это ушло все лето и теплое время осени. На третий год началось самое долбление лодки. Каждый день после рыбной ловли приходили Карась и его сыновья выколупывать по крошкам каменным долотом и киркой древесину колоды. В третье лето она стала похожа на неуклюжее корыто. Борты были еще очень толсты. Это все еще была не лодка, а долбленая тяжелая колода. Ее нужно было сделать легкой и емкой. В четвертое лето началась окончательная отделка. Шаг за шагом стенки становились тоньше. Снимался один слой дерева за другим.

Покровский С. Поселок на озере, с. 147-148.

Поселок на озере

Но вот путешественники выплыли в озеро, и перед ними открылось еще более чудесное зрелище. Справа от устья реки, довольно далеко от берега, виднелось много хижин, крытых тростником и обмазанных глиной. Хижины стояли на широком помосте из древесных стволов. Крепкие сваи, прочно укрепленные в воде, поддерживали помост.

Вода была так прозрачна, что наши путники могли заметить на дне озера, у подножия каждой сван, громадные кучи галек и гравия.

Тут только они поняли, зачем жители поселка привозили издалека груды щебня и песку.

Прямые стволы деревьев, грубо обтесанные, не могли, конечно, глубоко войти в каменистую почву озера, а "бабы", которыми теперь забивают сваи, тогда еще не были известны. Чтобы прочно укрепить сваи па дне озера, у их основания насыпали громадные кучи камней.

Старейший и трое юношей с изумлением смотрели на эти дома на воде, где отныне им суждено было жить.

- В этих тростниковых пещерах, - сказал Рюг, - можно отдыхать спокойно. Кроме птиц, змей и пожаров, здесь нечего бояться.

Гель и Крек согласились, что здесь жить было гораздо приятнее, чем в пещере...

Дружба между молодежью заключается скоро, и спустя несколько часов братья и озерные мальчики так подружились, словно они с детства знали друг друга.

Гель-рыболов сразу же стал работать вместе с водолазами, - они попеременно поддерживали сваи в отвесном положении, пока их основание укрепляли камнями. Гель чудесно нырял и мог оставаться под водой очень долгое время.

Рюг присоединился к тем работникам, которые устанавливали сваи в воде, и очень быстро научился обтесывать и заострять концы древесных стволов с помощью длинного топора из шлифованного камня.

Старейший долго осматривал новые орудия. Эти полированные каменные топоры, наконечники копий и стрел были такими острыми, гладкими и красивыми. И конечно, эти орудия были гораздо совершеннее грубо обтесанных, кое-как оббитых орудий жителей пещеры. Старик радовался, что встретил племя, которое умеет строить такие чудесные дома и изготовлять такое прекрасное оружие.

Вечером, когда наши путешественники остались одни в новом жилище, большой и хорошо закрытой хижине, Старейший поделился с мальчиками своими впечатлениями.

- Дети мои, - сказал он, - я рад, что мы встретили людей, которые - я признаюсь в этом без стыда - знают куда больше, чем старейшины нашей пещеры и чем я сам. Учитесь у них. Вы молоды и скоро научитесь всему, что знают эти люди. Они изобрели много хороших вещей, и живется им в этой мирной стране гораздо легче, чем в наших лесах. А мне в мои годы уже трудно переучиваться, хотя мне нравится все, что я вижу здесь.

- Старейший, - сказал Крек, - я видел, как они просверливают в топорах дыру для крепких деревянных рукояток. Для этого нужны костяная палка, песок и вода. На топор они насыпают мелкий песок, поливают его водой, а затем с силой надавливают на пего костяной палочкой и начинают ее вращать. Все время они подсыпают песок и подливают воду. Сначала получается маленькая впадина, постепенно она становится все глубже и глубже и, наконец, превращается в дыру. Но как упорно и долго приходится им работать!

Старейший похвалил Крека за наблюдательность.

Первая ночь на озере прошла спокойно. С тех пор как путники оставили родную пещеру, впервые ни грозный рев животных, пи крики ночных птиц не прерывали их сна. Тихий плеск воды о сваи, казалось, убаюкивал их.

На другой день путники проснулись бодрыми и веселыми. Выйдя на мостки, соединявшие деревню с берегом, они увидели, что обитатели хижин давно уже встали и принялись за работу. Женщины жарили рыбу и мясо на очагах. Эти очаги были сложены из плоских камней, скрепленных илом, который под влиянием жара обратился в камень.

Быть может, именно вид этого обожженного ила и внушил позднее первобытным людям мысль лепить из него сосуды наподобие плетушек из коры и обжигать их на огне.

Старейший объяснил детям, что благодаря камню и илу деревянный помост не может загореться.

- Признаюсь, - сказал он, - я все время боялся, как бы в поселке не вспыхнул пожар и не погубил хижин. Но чудесные очаги из камней и ила отлично предохраняют поселок от пожара.

Внезапно громкие и хриплые звуки прервали этот разговор. Старейший быстро оглянулся: дети из поселка изо всех сил дудели в большие раковины. На их призыв работники, рассеянные по берегу и на пирогах, стали собираться к хижинам. Настал час еды. Через несколько минут все собрались вокруг очага, и среди глубокого молчания вожди начали раздавать пищу.

Некоторое время слышалось только шумное чавканье и изредка - громкая икота.

С наслаждением уплетая маленьких мясистых рыбок с красными точками на спине, Крек вдруг заметил, скорей с изумлением, чем с испугом, неподалеку от очага двух зверьков с острыми ушами и длинным хвостом.

Зверьки сидели неподалеку от людей и жадно смотрели на мясо.

Животные, казалось, готовы были кинуться на людей, но никто не обращал на них внимания. Это удивило Крека. Он тотчас встал, молча схватил свою палицу и собрался храбро напасть на зверьков. Но вождь племени догадался о намерении мальчика, сделал ему знак положить оружие и снова приняться за еду.

Вождь тут же кинул несколько костей животным, и те жадно накинулись на эту скудную подачку и ворча оспаривали ее друг у друга.

Старейший удивился не меньше Крека, но вождь объяснил им, что эти зверьки давно уже привыкли жить около людей.

Несколько лет тому назад, в холодное зимнее время, зверьки эти вышли из лесу и бродили возле лагеря. Должно быть, их мучил голод. Однажды кто-то бросил в них костью. Но зверьки не испугались, а подошли поближе и принялись глодать ее. Так продолжалось несколько дней подряд.

- Животные, - добавил начальник, - поняли, что их не убьют, что возле людей можно полакомиться костью, и остались здесь жить. Когда охотники преследуют оленя или какую-нибудь другую дичь, они бегут впереди и кружатся около добычи, подгоняя ее к охотникам. Поэтому мы не стали их убивать.

Старейший долго и с восхищением разглядывал зверьков, подружившихся с человеком. Он и не подозревал, что позже потомки этих зверей утратят дикий нрав и станут нашими верными помощниками и товарищами - собаками...

Д'Эрвильи. Приключения доисторического мальчика, с. 73-78.

Начало земледелия

 Первый посева пример и образчик прививки деревьев 
 Был непосредственно дан природою, все создающей: 
 Ягоды, желуди, вниз упадавшие наземь с деревьев, 
 Густо роясь у корней, своевременно все вырастали. 
 Это и подало мысль прививать к деревьям отростки 
 И на полях насаждать молодые отводки растений. 
 Всячески стали затем обрабатывать милое поле 
 И замечали тогда, что на нем от ухода за почвой 
 Диких растений плоды получались нежнее и слаще. 
 День ото дня отходить заставляли леса на высоты 
 И по долинам места уступать возделанным пашням...

Лукреций Кар. О природе вещей. М., 1908, с. 202.

Изготовление глиняной посуды

Каждый год женщинам стойбища приходится лепить горшки. Как ни береги эти хрупкие сосуды, они все равно часто бьются. То обвалятся камни очага и стоящий между ними горшок упадет и расколется, то неловкая девчонка, мешая варево, ударит по краю, то дети, расшалившись в тесной землянке, раздавят, разобьют на мелкие куски... Вот почему в этот тихий день у реки собрались женщины и девушки - почти в каждой землянке надо было обновить запас глиняной посуды.

Девушки натаскали кучу желтой глины, а женщины, более опытные в этом деле, уже подсыпали в нее крупного белого песка. На плоских валунах раздробили куски удивительного камня - асбеста, который не разбивается на осколки, а распадается на волокна, как прогнившая древесина. Эти волокна подбавляли в глину, чтобы горшок после обжига сделался прочным и не растрескивался на огне. В глину налили воду, и три девушки, разувшись, принялись медленно вымешивать ногами вязкую массу.

Вскоре их шутки и смех поумолкли, пот начал катиться по лицам. Месить глину для сосудов - тяжелое и утомительное занятие...

Наконец глина, размятая ногами Мэку, заблестела на солнце, будто ее смазали китовым жиром.

- Можно начинать, - сказала Искра.

Женщины уселись полукругом. Каждая насыпала перед собой кучу песка и положила рядом большой кусок глиняного теста.

Началась лепка сосудов. Только Мэку остался без дела. Но уйти без разрешения самой старшей женщины, которой подчинялась молодежь, он не осмеливался. Стараясь не обращать на себя ничьего внимания, он присел па корточки за спиной матери и через ее плечо стал наблюдать, как делают горшки.

Женщина отделила от куска глины небольшой комок, скатала его шаром и, то нажимая па глину большими пальцами, то оглаживая снаружи ладонями, вылепила остроконечное дно сосуда. Чтобы глина не приставала к пальцам и поверхность горшка была гладкой, она то и дело обмакивала руки в сосуд с водой. Донышко получилось похожим на острый конец яйца. Женщина поставила его в кучу мелкого песка и принялась наращивать стенки. Раскатав длинную глиняную полоску, мать Мэку стала налеплять ее ребром на край донышка. Глиняной полосы хватило на полтора круга. Новая полоса была крепко сцеплена с копчиком старой. Еще один оборот, потом еще - стенки сосуда медленно росли, сначала расширяясь, потом чуть суживаясь. Мокрой ладонью мать Мэку беспрерывно проводила по сосуду снаружи и изнутри, сглаживая места соединения глиняных полос.

Юноша, забыв об обидах, с любопытством следил за работой. Прежде он думал, что горшок лепят сразу из целого куска. Ведь детей, чтобы они не мешали матери, прогоняли подальше от места работы.

Когда мать Мэку решила, что стенки достаточно высоки, она слегка отогнула и примяла бортик. Затем взяла острую костяную палочку и начала покрывать горшок узором. Она делала в мягкой глине три ямочки, потом проводила зубчатую полоску, потом опять три ямочки, потом опять полоску...

Чуть подсушенные ветром горшки уже стояли на раскаленных углях. За кострами внимательно следили - огонь вначале не должен быть слишком сильным, иначе глина оплывет. Хворост подбрасывали постепенно, стараясь, чтобы огонь был ровным и сосуды прокаливались одинаково со всех сторон. После равномерного крепкого обжига сосуд не треснет на огне и не пропустит воду. Это важное дело поручали только пожилым и опытным женщинам. Молодежь притихла, внимательно слушая пояснения старшей, - придет время, и кому-нибудь из них придется учить этому мастерству своих внучек и молодых племянниц...

До самого вечера пылали огни над рекой. Слышалось тихое пение - это старшая из женщин заклинала новые сосуды, чтобы они не были хрупкими, не бились и, главное, чтобы вкусная еда, всегда наполняла их до краев.

Линевский А. Листы каменной книги, М., 1963, с. 61-64.