49. Клара Цеткин открывает рейхстаг (Михаил Кольцов)

(См. также: Дорнеманн Л. Заседание рейхстага объявлено открытым. Жизнь и деятельность Клары Цеткин. М., 1976.)

М. Кольцов. Клара открывает рейхстаг. Очерк (1932). - В кн.: Фельетоны и очерки. М., 1961, с. 212, 213 - 214.

С утра Берлин полон слухами и полицией. К полудню слухов прибавляется. Полиции - тоже. Центр столицы наводнен и оцеплен полицейскими отрядами. Они стоят цепями, разъезжают на грузовиках, мотоциклах, велосипедах.

Слухи текут и проникают через все оцепления и заграждения. Они противоречат один другому, создают картину, полную неопределенности и растерянности.

Будет ли сохранен рейхстаг? Если он будет распущен, то когда: сейчас или немножко погодя? Кто будет председателем рейхстага? Гитлеровцы, претендующие на этот пост для своей партии, скрывают до последней минуты имя своего кандидата.

А главное - Клара.

Откроет ли она в самом деле первое заседание? Будет ли это допущено?

Осмелится ли старая коммунистка выйти на председательское кресло перед лицом фашистов... и сказать с этого места свое большевистское слово? Хватит ли у семидесятипятилетней старухи сил выступать перед этим сборищем врагов? <...>

Уже с трех часов начинает собираться толпа у полицейских оцеплений, окружающих рейхстаг... Рейхстаг быстро наполняется. Его зал имеет необычный вид. Вся правая треть депутатских мест заполнена сплошной массой коричневых рубашек. Вся гитлеровская фракция явилась одетой в военную форму штурмовых отрядов. Фракция в форме - полное впечатление, будто в зал ввели роту солдат...

Центр и социал-демократическая фракция пугливо жмутся в своих пиджаках, оттесненные гитлеровской ротой. <...>

Три часа. В зале мертвая тишина. В двери входит и медленно идет к трибуне седая Клара. Ее ведут под руки две женщины - коммунистические депутатки. И в тот момент, когда Клара поднимается на ступени президентской трибуны, тишину разрывают громовые приветствия коммунистической фракции.

Трижды раздается "Рот - фронт!" в притихшем зале. Клара поднимается на трибуну. Она занимает председательское место.

Целую неделю ее травили газеты всех без исключения буржуазных партий и направлений. Ей угрожали нарушением неприкосновенности, полицейскими репрессиями, арестом, даже избиением и убийством. Но старая большевичка не испугалась. Собрав остаток своих сил, она прибыла сюда и отсюда, с этого высокого места, возвышает свой голос перед лицом врагов и говорит им боевые слова, слова, призывающие рабочие массы к борьбе против капитализма и его лакеев.

В рейхстаге ждали, что Клара ограничится несколькими словами официальной формулы открытия и этим закончит свою "демонстрацию". Вместо этого рейхстаг вынужден в первый и, может быть, в последний день своего существования услышать большую политическую большевистскую речь, ярко рисующую тот тупик, в который зашла современная капиталистическая Германия.

Ровным голосом, только изредка притихая и делая краткие паузы, Клара Цеткин говорит о миллионах безработных, стоящих за стенами германского парламента. Она говорит о режиме чрезвычайных декретов, президентских "кабинетах" и других измышлениях и ухищрениях правящих классов, старающихся маневрировать и удержать власть в трудные, критические дни Германии, пораженной кризисом и угрозой гражданской войны.

Клара говорит о бурном социалистическом строительстве в СССР - единственной стране, не зависящей, как Германия, от рабских, захватнических договоров, подобных Версальскому. Клара призывает к единому антифашистскому фронту. Она поворачивается лицом к застывшей, безмолвной коричневой гитлеровской сотне, и взгляды двух партий, двух классов, двух вражеских лагерей встречаются.

Речь идет к концу. Зал удивлен и шепчется: сколько еще силы и огня у старой большевички!

- Я открываю рейхстаг, выполняя свой долг как старейший депутат. Но я надеюсь, что еще буду иметь радость дожить до того, что открою как старейший делегат Первый Веегерманский съезд Советов.

Шестая, коммунистическая часть германского парламента бурно аплодирует. Остальные пять шестых безмолвствуют. Пожелание седой Клары звучит как пророчество... <...>

Обреченность реет над пышным и сумеречным залом собравшегося в Берлине парламента. И только предостерегающий голос старой большевички произнес вещие слова, полные ясности и боевой воли к раскрепощению миллионов трудящихся Германии.