Глава 17

Ходили слухи, что Жолондковский еще в Париже вел бесшабашный образ жизни, часто бывал в княжестве Монако и, кажется, крупно играл. Однажды при разговоре Иванцов спросил полковника, бывал ли он в Монте-Карло. Жолондковский колюче взглянул на собеседника и сухо ответил:

- Если вам кто-то говорил, что Монте-Карло - земной рай с великолепными дворцами, роскошными бассейнами, не верьте. Я еле унес оттуда ноги и проклял тот день, когда меня уговорили сесть за игорный стол.

Он сокрушенно качнул головой, потом распрямил плечи и произнес:

- Мы отклонились от основного разговора. Запомните, Виктор Федорович, главное в вашей деятельности на Кавказе - террор и диверсия. Создайте специальную группу проверенных в деле, надежных людей, в том числе ныне работающих в советских учреждениях. Основная задача: по сигналу уничтожить видных большевиков, в первую очередь партийных и военных деятелей; вывести из строя крупные предприятия. Не менее важно наладить распространение среди населения листовок, воззваний; установить тесный контакт с другими группами, выступающими против большевизма. Подумайте, кому из ваших помощников можно поручить руководство террористическо-диверсионной группой.

- Два вопроса остались нерешенными, господин полковник, - заговорил Иванцов. - Первый - о начале перехода к активным действиям. Второй - о средствах, необходимых для подготовки намеченных мер.

- О каких средствах?

Иванцов решительно поднял голову и сказал:

- Прежде всего о деньгах, которых понадобится много. Мы составили смету предстоящих расходов.

- Этот вопрос надо обсудить с генералом. Деньгами распоряжается он. А сколько?

- Тысяч двадцать-тридцать... пока.

- Сколько? Тридцать тысяч?

- Это только для начала. Мы ищем внутренние резервы. Часть средств будем добывать сами. Но их потребуется много, чтобы поддерживать членов организации. Кроме денег, нам необходимо оружие. На первое время несколько тысяч винтовок, двадцать пять пулеметов. Надо подумать и о горных пушках.

Полковник скривил губы:

- Вы много просите, поручик.

- Серьезные дела должны иметь солидную основу. Наша организация в стадии сколачивания. Без денег и оружия она боевой не будет.

Иванцов замолчал, ожидая, что скажет полковник. Тот закурил...

На следующий день вопрос о деньгах был решен и Иванцов встретился с Геруа.

- Я вижу, Виктор Федорович, вы вооружились блокнотом, - начал генерал. - Сегодня это лишнее. Записывать ничего не нужно, напрягите свою память. Память - оружие разведчика. Это первое. Второе. Вы и многие из ваших людей имеют родственников. Будьте осторожны, не вводите их пока в курс дела. Привлекать в руководящее ядро организации можете только с нашего разрешения. Воздержитесь вовлекать женщин, можем нажить беду. Третье. Хотя времени у вас осталось мало, но вы должны пройти большую, напряженную программу. Не теряйте ни одного часа. Усваивайте каждый совет моих людей. От этого будет зависеть наш общий успех и... ваша жизнь. Там, в России, поздно учиться.

Кроме "политической подготовки", штудирования монархических документов, Иванцову были даны указания о ведении организованной тайной работы, о конспирации, о создании террористических групп.

Когда все было позади, Иванцов вновь посетил генерала, который сказал:

- Мы постарались дать все, что потребуется вам в России. Дальнейшее зависит от вас, от вашего ума, выдержки, стойкости и преданности нашему великому делу. Помните, вы представитель Высшего монархического совета в тылу нашего злейшего врага. Несите достойно это высокое звание.

Геруа помолчал, о чем-то подумал и продолжил:

- Всегда помните, Виктор Федорович, что ваша работа очень нужна для победы. О результатах будет сразу же докладываться Кутепову, и, безусловно, ими будет постоянно интересоваться Николай Николаевич.

Наступила тишина. Лишь слышались мерные удары маятника старинных часов.

- Вопросы есть?

- Все ясно, господин генерал, - ответил Иванцов. - Я готов.

Они встали.

- При всем этом необходимо сознавать, - генерал продолжал говорить стоя, - часто из мелких ячеек, как мы это наблюдали у большевиков, вырастало дело огромного размаха и значения. Я желаю того же и вам. Но повторяю, для этого надо хорошо поработать.

Затем Геруа вручил Иванцову два заранее подготовленных документа. Один из них "Стратегическая инструкция", второй - "Партизанская инструкция". После "чего они прошли в столовую. Во время обеда Геруа с вдохновением рассказал историю о том, как он в мае 1910 года, тогда еще сорокалетний генерал, побывал в Англии, по случаю смерти английского короля Эдуарда VII. На его похороны выехал великий князь Михаил, брат царя Николая II. В этой поездке князя сопровождал Геруа.

Церемония похорон и большое скопление царствующих особ поразили генерала.

- Представьте себе, - восхищенно рассказывал Геруа, - девять монархов ехали в траурном кортеже, в шлемах с перьями, с золотыми аксельбантами, малиновыми лентами, в усыпанных бриллиантами орденах, сверкавших при ярком свете. За ними пять прямых наследников, сорок императорских или королевских высочеств, семь королей, четыре вдовствующие и три правящие королевы, а также много послов. Длинная процессия двигалась по улицам Лондона.

- Я слышал, - продолжал свой рассказ Геруа, - как усопшего короля Эдуарда называли "дядей Европы", и это было недалеко от истины, если иметь в виду, что он был дядей не только кайзера Вильгельма, но также (по линии сестры своей жены) вдовствующей русской императрицы Марии и царя Николая II. Сама русская царица была его племянницей. Дочь Эдуарда - Мод была королевой Норвегии, племянница Ена правила Испанией, еще одна племянница Мария - королевой Румынии. Датская ветвь его жены находилась в родстве по материнской линии с русским царем, а также снабдила королями Грецию и Норвегию.

Иванцов ехал к границе. Был мягкий вечер с долгим негаснущим закатом. Вместе с Морузовым-Штефанеску Иванцов прибыл в домик, который граничеры, румынские пограничники, использовали для переправы своих людей в Россию.

Не случайно сам начальник разведотдела генштаба возглавлял тайную переправу Иванцова. Морузов считал, что ему здорово повезло, когда неделю назад Геруа организовал ему встречу с Иванцовым. Морузов и ранее охотно использовал белую эмиграцию для выполнения шпионских заданий в Советском Союзе. А тут перед ним оказался не какой-то рядовой эмигрант, а сам руководитель тайной организации в России. Морузов, естественно, предложил Иванцову сотрудничество, а тот отказываться не стал, так как имел задание чекистов проникнуть в состав румынской разведки и выявить ее устремления. Морузов подготовил Иванцову разведывательное задание.

Известие о внезапной кончине Дзержинского потрясло всю страну. На похороны Феликса Эдмундовича из Ростова-на-Дону выезжала группа сотрудников ОГПУ, в их числе и Алехин. Он вернулся в Ростов в конце июля.

Ранним утром в его квартире раздался телефонный звонок. В трубке Алехин услышал голос Курского.

- Доброе утро, Михаил Сергеевич. Это Курский.

- Здравствуйте, Владимир Михайлович.

- Только что получено приятное известие: Виктор Федорович появился на нашей стороне.

- Я рад. Когда он прибудет сюда?

- Через несколько дней.

Иванцов прибыл в Ростов и встретился с Курским и Алехиным. Он рассказал все по порядку, обстоятельно, хотя знал, что обо всем ему придется подробно написать. Через неделю он поездом приехал в Краснодар. Вышел из вагона на бетонированный перрон, огляделся вокруг. Здесь мало что изменилось. На станции, окаймленной пирамидальными тополями, стояли товарные составы с разными грузами. Через зал ожидания он вышел на площадь и увидел низкие, с черепичными крышами дома железнодорожников, а рядом толстые дубы - остатки вырубленного лесного массива - Дубинки.

Екатерининская улица была замощена булыжником. По ней тянулись трамвайные рельсы. Иванцов узнал, что гостиница находится недалеко, и решил идти пешком. На улице было много свиней с поросятами, кур, собак. Он миновал Карасунский канал с застойной зеленоватой водой. Через двести-триста саженей от Карасуна улица пошла вверх, дальним концом упираясь в Триумфальную арку. Справа виднелись купола собора, слева пожарная вышка-каланча.

Иванцов зашел в гостиницу "Европейская", снял номер, поужинал и лег отдыхать. Рано утром ему предстояла встреча с начальником Кубанского окружного отдела Ереминым.

В последние дни у Еремина опять пошаливало сердце, временами он чувствовал боль в левом боку, но отложить встречу с Иванцовым не мог.

Все, что представляло наибольший интерес из зарубежных наблюдений, Иванцов изложил на бумаге и передал объемистую папку Еремину. Тот подержал папку на вытянутой руке, будто взвешивая, сказал:

- Весомый труд, Виктор Федорович. Но это еще не все. Мелкие детали, уточнения еще потребуются. Так что не обессудьте, будем обращаться к вам неоднократно.

Потом Еремин и Иванцов работали вместе еще несколько дней. Встречались они на квартире, где можно было в спокойной обстановке все обсудить, проанализировать, определить действия и намерения врагов и подготовить следующую ступень в операции "Заморская волна". При этом они учли и пожелания Геруа, который велел Иванцову прислать в Бухарест, разумеется нелегально, одного из своих, наиболее "надежных" помощников.

Когда первоочередные дела были окончены, Еремин, положив руку на плечо Иванцова, сказал:

- А теперь, Виктор Федорович, собирайтесь в Майкоп, к жене.

Повозка, в которой ехал Иванцов, двигалась за хлебным обозом. Лошади шли медленно. Время от времени возница причмокивал губами и покрикивал на них: "Э-эй, двигай!"

Вечерело. Солнце спускалось за темные горы. Облака порозовели от закатных багровых лучей: воздух был напоен острыми запахами увядающего разнотравья. Кавказские горы тянулись своими вершинами к застывшим над ними облакам.

Иванцов подошел к дому, постучал в дверь. Открыла Вероника. От неожиданности она вскрикнула и упала в объятия мужа.

Потом она ввела его в дом, помогла снять пальто, смахнула слезы радости и уткнулась ему лицом в грудь. Плечи ее вздрагивали. Он целовал ее мокрые от слез глаза, понимая, что теперь, несмотря на разлуку, они стали ближе друг другу. То, что связывало их сегодня, было гораздо значительнее, неразрывнее.

На следующий день Иванцов занемог, сказалось сильное нервное переутомление.

В душе холодело, когда он вспоминал бухарестский подвал, где едва не погиб. И только теперь он понял, что там, в Бухаресте и Париже, ему незримо помогала любовь Вероники, его верного друга.

Вскоре здоровье Иванцова пошло на поправку. А когда он выздоровел, объявил жене, что скоро они переедут в Краснодар на постоянное жительство.