Глава 23

Вероника с горечью отметила, что у мужа на висках прибавилось седины: напряжение в работе давало о себе знать. Она все надеялась, вот-вот наступят такие дни, когда не надо будет расставаться. Ни Вероника, ни Иванцов еще не знали о приближении бурных событий.

Как только был переправлен через границу Авраменко, поступил сигнал об исчезновении Прошника.

Было около трех часов ночи. Сологуб уже лежал в постели, когда вдруг неожиданно раздался стук в окно, Достав наган из-под подушки, он встал, оделся и подошел к двери.

- Кто там?

- Товарищ Сологуб, это я! Приказано срочно явиться к товарищу Еремину.

По голосу Сологуб узнал дежурного по отделу. Он попросил жену закрыть за собой дверь и вышел. Ночь была тихая. Светила луна. Пахло влажной землей.

В кабинете Еремина сидели Алехин и начальник секретно-оперативной части Кубанского окружного отдела ОГПУ Попашенко.

- Судя по всему, дело было так, - рассказывал Еремин. - Прошник по заданию Манюкова позавчера уехал в Тимашевскую. Сил у нас было маловато, наблюдение временно сняли. Вернуться в Краснодар он должен был только завтра, а почему-то возвратился вчера вечером. Хозяина квартиры и его семьи дома не было: уезжали к родственникам в Пашковскую. Прошник вскрыл дверь ломиком, собрал свои вещи. Света не зажигал.

- Откуда стало известно, что он собирался в темноте? - спросил Алехин.

- Он, видно, очень торопился, опрокинул табуретку, - ответил Еремин.

- А может, там побывали воры?

Еремин положил на стол перед Алехиным небольшой четырехугольный кусок картона.

- Он в доме выронил свой железнодорожный билет. По компостеру видно, что приехал вечером из Тимашевской. Нашли это при осмотре, когда хозяин заявил о взломе входной двери.

- Может быть... Вероятно, так и было, - согласился Алехин. - Давайте подумаем, что за причина столь необычного бегства Прошника.

- Кторин сейчас в Ростове, возможно, Прошник направился к нему? - спросил Попашенко.

- Там его нет. Уже проверили. Все дороги на Ростов перекрыли, Прошник не обнаружен. Неужели что-то пронюхал?

Еремин встал, прошелся по кабинету.

- Вчера поздно вечером Виктор Федорович приехал из Ростова и заходил в отдел.

- Как заходил? - встревожился Алехин. - А что, если Прошник видел здесь Иванцова? - Алехин встал, подошел к висевшей на стене карте и предложил срочно просить Ростов послать телеграфное предупреждение в пограничные отряды, сообщить приметы Прошника.

Зазвонил телефон. Еремин несколько раз покрутил ручку, поднял трубку. Остальные напряженно следили за выражением его лица. Говорили из Ростова. Через две-три минуты Еремин повесил трубку.

- В Ростове Прошника нет. При повторной проверке его не нашли. Сообщение пограничникам послано. Товарищ Курский приказал направить к румынской границе оперативную группу и сделать засаду близ дома Лещенко. Это "окно" на границе Прошник хорошо знает. Нас предупреждают, чтобы в опергруппе были люди, лично видевшие Прошника. Кто возглавит группу? - Еремин посмотрел на присутствовавших.

- Разрешите мне? - Сологуб поднялся со стула и опустил руки по швам.

- Нет, вам надо быть здесь. Опергруппу возглавит Вислов. - Еремин поднялся. Все встали. - Прошу вызвать его ко мне.

События развивались неожиданно и стремительно. Курскому пришлось срочно выехать из Ростова в Краснодар.

После бегства Прошника на северной окраине города пропала грузовая автомашина. В дорожном кювете был найден труп шофера. Через день машину нашли около станицы Крыловской.

Алехин и Еремин, несколько удивленные неожиданным приездом Курского в Краснодар, высказывали различные мнения.

- Шофер убит выстрелом из револьвера, машина обнаружена между Краснодаром и Ростовом, - говорил Алехин. - Это мог сделать и Прошник.

- А какой ему смысл делать это? Не проще бы сесть в поезд? - прервал его Курский.

- Чтобы уклониться от проверки документов, - живо ответил Алехин.

- А вы как думаете, Николай Федорович? - обратился Курский к Еремину.

- Так далеко от Ростова бросить исправную машину? Нет, это не Прошник. Относительно проверки документов... Прошнику бояться нечего. Документы у него настоящие.

- Да, поставил перед нами много загадок этот бандюга, - произнес Курский. - Нужно срочно направить в Крыловскую толкового работника, дать ему в распоряжение десяток бойцов. Пусть осмотрит место, где была обнаружена машина, побеседует с крестьянами-очевидцами. Сделать это надо завтра же, а вечером доложите.

Когда Иванцову сказали о том, что исчез Прошник, он сразу ощутил смутную тяжесть тревоги. Не произошел ли провал? Почему сбежал Прошник в день моего приезда из Ростова? Почему враг скрылся поздно вечером?

Вернувшись в Румынию, Авраменко сразу же направился в Бухарест, к генералу Геруа. Уединившись, они долго обсуждали результаты поездки в Россию, готовясь к составлению доклада Кутепову.

Авраменко понимал, что закрепиться в этом выгодном для него деле он сможет в том случае, если представит дело так, как хочет начальство. Собачьим нюхом он угадывал, что Геруа да и штаб РОВС делают одну из главных ставок на Иванцова, непосредственно связывая с его организацией осуществление своих ближайших планов. Поэтому полковник не жалел красок, чтобы описать масштабность и энергичность действий Иванцова, которую он наблюдал во время поездки на Кубань.

Рассказ Авраменко произвел на генерала волнующее впечатление. Но это не помешало Геруа задать ему много вопросов.

- Вы твердо убеждены, что организация Иванцова существует? - в который уже раз спрашивал Геруа.

- Сомнений не возникало, - отвечал Авраменко. - По всем данным, с Иванцовым мы не ошиблись.

- Но ведь и с московской МОЦР тоже считали все чистым? - наседал Геруа.

- Э-э... с Иванцовым другое дело, - стоял на своем Авраменко. - Вы, Александр Владимирович, прекрасно знаете, как Иванцов попал к нам.

- Но он уже столько лет в России. За это время мог переметнуться к большевикам, - прервал его Геруа.

- Они сразу же поставили бы его к стенке, - возразил Авраменко.

- А что рассказывали Кторин и Прошник?

- Я несколько раз виделся с ними, - говорил Авраменко. - И вместе, и в отдельности с каждым. По их словам, все в порядке. Они получают от Иванцова нужную поддержку, советы, собирают информацию, отбирают с ним наиболее ценную. По-моему, спокойное пребывание в России этих людей подтверждает надежность Виктора Федоровича.

И все же Геруа на неделю задержал отправление доклада Кутепову - он советовался с Жолондковским, обдумывал и взвешивал каждое слово.

Через несколько дней, вечером Авраменко пришел к Жолондковскому. Настроение у него было не ахти какое. Не стал даже говорить о своей поездке в Союз, да и Жолондковский особенно поначалу ничем не интересовался.

- Когда ты был в России, я съездил в Париж, чтобы договориться о разводе с женой, - сказал Жолондковский. - А у вас что случилось? Почему не в духе?

- Мотаюсь с утра до вечера, а что толку? Даете-то гроши.

Морузов на тайной встрече, состоявшейся два дня назад, советовал Авраменко продвигаться на работе в штабе Геруа, чтобы держать под наблюдением самого генерала.

- Все хотят теплых местечек. Лично я к этому никогда не стремился, - слукавил Жолондковский. - Мы давно бы повысили тебе оклад, но работаешь нечисто, хотя и стараешься. Даже не мог замести следы, когда печатал деньги.

У Авраменко сперло дух: не думал он, что его история известна Жолондковскому.

- Так что оглянись, мой друг, на себя, - рассмеялся Жолондковский и добавил: - Перед отъездом в Париж я говорил с генералом, он согласен повысить тебе оклад. Но предварительно проверни еще одно дело.

- Какое? - оживился Авраменко.

- Поищи ход в японское посольство. Надо установить контакт с их посланником Кацунавой.

- Можно попытаться, - согласился Авраменко. - Попробую...